"Vor dem Tode erschrickst du? Du wunschest unsterblich zu leben? Leb im Ganzen! Wenn du lange dahin bist, es bleibt!" ("Ты дрожишь пред смертью? Ты желаешь бессмертия. Живи в целом! Когда тебя давно не будет - оно останется.") 

Рюккерт повторяет ту же мысль также в очень известных стихах: 

"Vernichtung weht dich an so lang du Einzler bist O, fгuhl im Ganzen dich, das unvernichtbar 1st". ("Небытие пугает тебя, пока ты остаешься один. О! почувствуй свою связь с неразрушимым целым!") 

Можно было бы наполнить целый том описанием попыток мыслителей всех стран, старавшихся одеть эти лирические мысли в более философскую и менее туманную оболочку. Ограничимся указанием нескольких позднейших авторов. 

Идеи Ренана2 об этом предмете могут служить связующим звеном между поэзией и философией. Говоря о бессмертии, он полагает, что мы возродимся в том следе, который оставляет каждый из нас "в недрах беспредельного" (стр. 138). 

Мысли, развиваемые Гюйо3, также носят очень поэтический характер; как и многие другие, он не без протеста принимает перспективу неизбежности смерти. Ввиду такого конца он ощущает "не только огорчение, но и возмущение, чувство известной несправедливости природы". "Итак, - заключает он, - мы вправе восставать против убивающей природы, если она убивает то, что есть лучшего с нравственной стороны в нас самих и в ближнем" (стр. 462). 

Гюйо особенно во имя любви протестует против смерти "...смерть других, уничтожение тех, кого любишь, - вот чего не может допустить человек, творение, по существу своему мыслящее и любящее", - говорит он (стр. 462). 

Эта крупная, столь трудно решаемая задача представляется ему следующим образом: "Две великие силы влекут ум челове 

1 Sammtliche Werke, Stuttgart, 1875, 1, S. 329. 

2 Dialogues et fragments philosophiques. Paris, 1876. 

3 L'irreligiion de 1'avenir. Paris, 6 edit., 1895. 

162 

ческий в противоположные стороны в вопросе о личном бессмертии: наука во имя естественного развития склонна всюду жертвовать личностью; любовь во имя высшего развития нравственного и общественного хотела бы целиком сохранить ее. Это одно из самых тревожных противопоставлений, являющихся уму философа" (стр. 464). 

Гюйо надеется, что прогресс эволюции приведет как бы к слиянию индивидуальных сознаний в единое целое. "Если так, - говорит он, - то спрашивается: не настанет ли некогда день, когда проникшие друг в друга сознания сольются между собой и сообщат друг другу новое бытие?" 

Предполагая это, он переносится "в ту проблематическую, хотя и не противоречащую разуму эпоху, когда сознания, достигшие все вместе высшей степени сложности и внутреннего единства, могли бы гораздо глубже проникать друг в друга, чем теперь, без того, чтобы какое бы то ни было из них исчезало вследствие этого проникновения" (стр.470).